1,583 Общее количество просмотров,  2 Просмотров сегодня

Для якутской литературы писатель, филолог, этнограф Ойунский, соединивший её фольклорно-мифологические начала с современной культурой, прежде всего русской. Олег Сидоров, биограф Ойунского, считает, что его произведения не только не устарели, но нуждаются в новом осмыслении: «Он заложил некие коды, тайны в своих произведениях, которые предстоит ещё отгадать».
Ойунский писал стихи — лирические и революционные, песни олонхо, рассказы, повести, драмы. Переводил на якутский «Интернационал» и Горького, Пушкина и Жуковского, Гёте и Петёфи. Публиковал работы по якутской сказке и стихосложению, этнографии, истории… Впервые перенёс на бумагу циклы песен олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» и «Прекрасная Туйарыма Куо». По словам этнографа Бориса Шишло, Ойунский реконструировал «мифический реализм прародины якутов».
Уже в первые революционные годы Ойунский начал философскую драматическую поэму «Красный Шаман». Отдельным изданием поэма вышла в 1925 году, вскоре была переведена на русский и замечена Максимом Горьким.
Именно в период работы над «Красным Шаманом» Слепцов официально стал Ойунским. Новую фамилию он образовал от слов «ойуун» (шаман) и «уус» (род). Возможно, одной из причин перемены фамилии было несогласие Ойунского с начатой советской властью борьбой против шаманов и шаманизма. Признавая официальную антирелигиозную политику, Ойунский всё-таки не был воинствующим атеистом. Он стремился примирить старое с новым, идеи якутского национального возрождения — с коммунизмом. «Потомок шамана-ойуна не только не отрёкся от своего „старорежимного“ происхождения, но и гордился им, что заставило его сменить родовую фамилию „Слепцов“ на псевдоним „Ойунский“. Это тоже глубоко символично: в фольклоре народов Севера обретение шаманом тайного знания сравнивается с прозрением, преодолением духовной слепоты. В том же фольклоре для общения с духами Верхнего мира шаман поднимается по радуге — „небесному мосту“ — и сам становится мостом между мирами. Эту роль моста, соединяющего людей, страны, культуры, Ойунский считал общей в призвании шамана и поэта.
В годы, когда шаманов, как и других „служителей культа“, всем скопом причисляли к врагам народа, противникам советской власти, он в своей знаменитой поэме-олонхо доказывал, что шаман может быть „красным“, сторонником перемен и борцом за народное счастье», — пишет Вадим Эрлихман.
Возглавив Совет по якутской письменности, Ойунский внёс огромный вклад в совершенствование якутского письма, норм орфографии и пунктуации. В 1934 году его избрали главой Союза писателей Якутии, ещё через год Ойунский создал и возглавил Институт языка и культуры — первое научное учреждение Якутии. Сотрудники института собирали песни олонхо, изучали якутский язык, составляли учебники и хрестоматии. Сам Ойунский защитил в Москве диссертацию и составил «Русско-якутский орфографический словарь».
В 1960-х канадский писатель и учёный Фарли Моуэт, посетив Якутск, с удивлением отметил: в городе каждый год выходит 30−50 оригинальных книг местных авторов. Большинство художников, писателей, учёных — якуты, эвенки и юкагиры. «Не могу себе представить даже отдалённо сопоставимую картину в Америке», — признавал Моуэт в книге The Siberians. В этом, безусловно, очевиден вклад Ойунского. Но многих результатов своего труда он, к сожалению, увидеть не успел.

Поделиться: